Воздух струнами дрожал под холодным мрамором почти зимнего неба. Последние сухие листья монотонно кружили в танце под музыку поздней осени. Было спокойно и тихо, слишком даже, но Тоширо любил, когда его окружала именно такая атмосфера. Полное умиротворение и пронизывающий до костей мерзлый ветер - идеальны, чтобы, наконец, не думать, не думать за других и не принимать единственно правильные решения, не нести на себе эту громоздкую ответственность и не держать на лице маску серьезности и отрешенности. Просто сидеть, здесь, на окраине города живых, на уже полюбившемся ему холме, уткнувшись головой в колени и вдыхать звенящий холодом воздух. Не зря его занпакто самый сильный из всех ледяных, поэтому его владелец чувствует себя спокойно в природе своего меча.
Тоширо глубоко вздохнул, по затылку прошелся легкий ветерок, взъерошив волосы. Он приподнял голову, открыв один глаз, ярко переливающийся бирюзой, и почувствовал близко знакомую реяцу. Ренджи? Капитан повернул голову, найдя правильной свою догадку, шедшую мимо по дороге. Буквально секунду он смотрел на лейтенанта 6 отряда, но понял, что такое выражение лица, как у него самого, тому явно лишнее, однако, раз оно имеет место быть, значит, что-то случилось. Обычная улыбка-ухмылка непривычно отсутствовала. Было странно, что ли, раз уже и Ренджи заделался в общество «с виду неприступных», интересно, куда же покатится вскоре остальной Сейретей?.. Но мысли прервались тихим окликом за плечом:
- Хитсугая тайчо...
- Да, Абараи?- не повернув головы,- можешь...
Капитан не успел закончить фразы «можешь присесть», как Ренджи уже сидел, аккуратно поджав под себя ноги. Он молча поднял голову к небу, которое вот-вот грозилось упасть, придавив всей своей налившейся свинцовой тяжестью.
- Ренджи, ты хочешь быть капитаном?- Тоширо, как всегда удивлял своей странностью и необычностью, но сейчас Абараи показалось, что их мысли пересекаются где-то на одной волне.
- Почему вы спрашиваете, тайчо?
Молодой капитан пожал плечами, но скорее это просто был рефлекс, на мелькнувших в небе серых птиц. Яркие глаза вмиг потускнели, и столь привычный блеск решимости в них растворился так, будто его никогда и не было.
- Не знаю, - шепотом ответил лейтенант, пронзая взором густой туман, укутавший городские низины и узкие далекие улицы, - скорее всего да. Ведь... это - моя цель... стать сильнее.
Могло показаться, что Тоширо чуть повел в улыбке губы, но взгляд так и остался непроницаем.
- Цель... Стать сильнее?.. – вопрос, не ожидавший ответа, повис в воздухе облаком выдохнутого пара, но тут же разнесен резкими порывами осеннего ветра.
- В таком случае,- Хитсугая искоса посмотрел на Ренджи,- твоя цель глупа.
Тот не поверил своим ушам. И это ему говорит синигами, что сам носит капитанское хаори?! Глаза в удивлении расширились.
- Х-хитсугая тайчо...?- даже в шепоте у Абараи заплетался язык.
Тоширо смолчал. Он смотрел вверх, словно ожидая чего-то, неотрывно, не моргнув ни разу, обхватив колени руками.
- Послушай, Ренджи,- сказал он так задумчиво, будто сам находился, где-то слишком высоко и далеко отсюда,- честь ли это, быть капитаном?
- А...-ээ, да!..
- Почет ли это, быть капитаном?
- Да...
- Уважение ли это, быть капитаном?
- Да!..
- Заслуга ли это, быть капитаном?
- Да!
- Счастье ли это, быть капитаном?.. - с последними словами взгляд пришелся в упор на растерявшегося лейтенанта.
- Д...
Тоширо, не дав договорить, резко, но тихо оборвал его:
- Нет... Нет, Ренджи... Я могу тебе кое-что рассказать.
Синигами кивнул, усевшись удобней, словно приготовился слушать интересную сказку.
- Последнее время, - также неотрывно в небо,- я понимаю, что сделал неверный шаг, став капитаном. Я ошибся, наверное...
У Абараи внутри что-то екнуло.
- Быть капитаном, Ренджи,- значит быть одиноким...
С дерева, что росло немного позади них, безжалостно сорвало последние, уже пожухлые листья, как перелетные стаи птиц, унося под облака. Ветер крепчал, задыхаясь в бесконечном вое. Казалось, еще чуть-чуть и кожа начнет покрываться тонкой коркой инея. Вздох. Еще один.
- Это ощущение пустоты вокруг тебя начинает преследовать не сразу. По началу, трудно найти место от переполняемой гордости внутри себя. Важность, решительность, обязательство, даже, кажется, что счастлив, но... Настоящая суть открывается слишком поздно, когда уже нет возможности что-то сделать, изменить, ведь дана клятва, слово верности, цель... Одиночество не в смысле отсутствие родных или друзей... Одиночество, рожденное от огромной ответственности и зависимости от тебя подчиненных, тебе же доверенных... Такое одиночество тотально и проглатывает без остатка... Думаю, тебе стоит посмотреть на своего капитана после моих слов с другой стороны и понять его...
Аристократический род - хорошее прикрытие, но не для нас, капитанов. Мы знаем все это, мы ощущаем и переживаем все одни и те же эмоции, ту же усталость, ту же потерянность, тот же страх... Да, мы умеем бояться, но не за себя, а за то, что мы не сможем оправдать тех надежд и задач, поставленных перед нами, что по нашей вине, случится нечто, служащее гибели хоть одного, синигами или же простой души...
Одиночество от того, что никому не расскажешь, как это - быть капитаном отряда, от того, что не понять суть его, пока не испытаешь, но... Я не хочу видеть еще одно такое, выжженное этим чувством лицо, прикрытое маской "жизни", которую снять, есть возможность только ночью или там где нет никого, чтобы не расстраивать, не волновать... Я искренне тебе говорю, Ренджи, что не хочу видеть тебя капитаном Готей-13,вот почему я сказал, что цель твоя глупа... Можешь тренироваться, становясь сильней, можешь из кожи вон лезть, лишь бы превзойти Кучики, но никогда не иди в капитаны и, лучше даже, не давай повода, для раздумий над твоей кандидатурой.
Я отчетливо помню, как когда-то был ребенком, для которого свобода и покой были безграничны, я наслаждался этим... - Хитсугая перешел на шепот, замолкая, вновь задрав голову к самому небу, обжигающему почти звенящей в воздухе мерзлотой, хотя на пороге стояла только поздняя осень.
Ренджи казалось, словно капитан 10 отряда холодней, чем эта нещадная погода, потому, что по его коже не пробежала ни одна вереница дрожи, и это притом, что тот сидел лишь в своей черной футболке и брюках. А сам Абараи, все отчетливей ощущал медленное оцепенение... от столь, разрывающих душу и прежние понятия слов. Он неотрывно глядел вниз, на неравномерно колышущуюся сухую траву, а где-то глубоко внутри, под самым сердцем зарождалось желание сделать приятное, просто... Но мысли разлетелись в прах, заставляя лейтенанта снова повернуться к Тоширо. Мальчик неожиданно протянул руку перед собой. На бледную тонкую ладонь опустилась крохотная снежинка, потом еще одна, и еще одна, и еще... Через пару минут в воздухе уже кружила робкая белая канитель первого снега.
- Я так жалею, что не могу вернуться в детство, каким оно было для меня, что не могу повернуть время вспять, и, что не могу жить как раньше... Я...- капитан уронил голову на колени, судорожно вздыхая,- я устал.
Маленькие мерцающие звездочки падали на кожу синигами и таяли, превращаясь в водянистые капли, падали на волосы, смешиваясь с рыжиной, либо теряясь в такой же белизне, падали на землю, укрывая полупрозрачным покрывалом.
Абараи смотрел на Хитсугайю и видел сейчас не капитана, - мальчика, одинокого, усталого и опустошенного, так рано вставшего на путь взрослых. Вновь окружили липкие мысли, и Ренджи вспомнил о своем желании... желании хоть чем-нибудь помочь ему, облегчить, разделить непереносимый груз. Он не нашел что сделать, поэтому осторожно поднялся с места и присел рядом с капитаном, заключая в теплые объятия... И тут он понял, что Тоширо все же может дрожать, а еще он очень теплый.
Тот не вздрогнул от удивления или неожиданности, сил хватило только на то, чтобы положить голову на плечо лейтенанта и чуть сильней прижаться, все так же, не открывая глаз.
- Я...не позволю вам замерзнуть в этом одиночестве, Хитсугая тайчо, ни вам, ни Кучики тайчо, никому... И я уверен, мне в этом помогут, ведь капитаны - наше все...- Ренджи задумчиво смотрел на густеющую в дали снежную занавесь, поглаживая намокшие и уже покрывшиеся корочками льда волосы капитана 10 отряда. Шел первый снег...

Музыкальное сопровождение: Shiro Sagisu - Never Meant To Belong.